Все праздную и отмечают 23 февраля по-разному. Но, конечно, это народный праздник, для кого Красной армии, для кого Советской, для кого Российской и защитника Отечества. Но всё где-то близко и о родных людях. Где-то, кстати, его опасно праздновать по-настоящему. Жена моего друга перебралась в Крым из Николаева и отправила мужу в Николаев поздравление смс-кой, он не может выехать, мужчина, а ему пришла смс-ка, что ему отправлен нежелательный контент из нежелательного региона. Вот так. Сейчас там за такое поздравление и посадить могут вполне реально…
Впервые в жизни мне довелось слушать в этот день стихи, и они были о защитнике, о родном для меня и многих человеке, воине-офицере, гвардии лейтенанту Андрее Рябцеве. А ещё их транслировали на передовую… Технологии творят чудеса. А были эти стихи о Любви… всепоглощающей, к Отечеству, к жене, к сыну и брату… В общем, как у апостола Павла: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит».
И Андрюша написал свою последнюю смс-ку за день до смерти, там, под Авдеевкой, рядом с этим полем смерти, райским полем, где погиб вместе с други своя и за други своя, спасая товарища, написал своей юной былиночке-жене Аполлинарии: «Люблю тебя». 28 октября погиб там…
Александр Жарков, которого мы давно знаем как актёра, режиссёра, поэта, человека творческого и творящего, сегодня был другой. Ещё вчера во многом больной, без сил, здесь был подтянут и по-офицерски строг, не было в нём какой-то поэтической слабости. Да и не о поэзии был этот вечер… Вечер имперской культуры, потому что именно в имперской культуре России такое почитание героев, любовь к Отечеству, к его величию в своих героях. Александр Жарков на Крещение был удостоен в Союзе писателей России премии «Имперская культура» за цикл стихов, посвящённых Андрею.
Стихи Жарков писал давно, иногда мы их печатали, что-то мне очень нравилось, что-то я не брала или исправляла, а потом случилось огромное горе… Погиб его зять-сын, муж его дочери Поли Андрей Рябцев… Они знали его с детства. Столько цельности было в его характере, столько твёрдости и какого-то романтического реализма. Я говорила с Андреем, пожалуй, только два раза, но это был такой силы и красоты молодой парень, который запомнился мне навсегда, им хотелось любоваться и надеяться, что его ровесники – все такие.
Перед этим вечером в «Бункере на Лубянке» Андрюше присвоили звание Героя России (посмертно), ещё до этого был орден Мужества и медаль «За отвагу». А всё хотелось как-то его поздравить. И здесь, на Лубянке, случилось это поздравление, 23 февраля. Всё как положено. Как он считал правильным, когда мы все уговаривали его пойти служить в штаб, так было можно уже, после двух тяжелейших ранений – в руку, а потом в ногу. А он спокойно говорил, что нет: потому, что там же мои ребята – они ждут, я должен к ним. И побыстрее…
Так считал правильным и так сделал. Всё как положено, всё как положено… Вернее так, на вопрос об этом в моём с ним разговоре, он уклончиво промолчал, чтоб не расстраивать женщину, а Сергею потом ответил прямо, как человеку понимающему, который и сам повоевал в Афгане, и часто выезжал на Донбасс, что вернётся к ребятам, туда… И они друг друга поняли. Андрей был с первых дней там. Там и остался помогать живым. Всё как положено, как должно быть…
А Александр Жарков теперь пишет стихи, и стихами-то это не назовёшь, будто разговаривает с Андреем, с другими ребятами. И понятно, что может и не хотел, но они сами пишутся-вырываются, стоном, криком, печальной песней…
Иногда мне бывает страшно от этого его вдохновения, вот если бы не было этого жуткого повода, выстрела в грудь поэта, вот если бы Андрюша… Ладно, не будем разводить эти слюни…
23 февраля я припоздалась минут на несколько, еле нашла это место, «Бункер на Лубянке» – но внутри уже всё шло и все напряженно-внимательно слушали, даже и присесть было некуда. Было много молодых. Читали и слушали молодые ребята стихи Саши; читал он сам, читал Заслуженный артист России Василий Куприянов и Анастасия Куприянова, Алексей Войтюк, Владимир Войтюк – из семей, объединенные этим откровением Сашиным и … просто на разрыв… Читали, отчаянно врезаясь в текст, и другие молодые: Галина Кашковская, Алиса Ефименко; пел казак-воин Константин Шлямов, бригада «Сибирь», Добровольческий штурмовой корпус, приехавший из зоны СВО. Какие у ребят были глаза, порывистые жесты, чувства… Ничего актёрского, хотя они молодые актёры, как и ничего «поэтического» в дурном смысле, не было в строчках Саши. Только кровь, слёзы, молитвы и обращение к Отцу нашему…
Кажется мне, что тем, кто слушал ребят на передке – а шла прямая трансляция на фронт! – всё было понятно: в подмогу, для утешения и прибавления сил… В зале были мама Андрея Рябцева, его жена; её бабушка, матушка Иудифь; Александр Стриженов, актёр и режиссер; мама Полины Елена Земляникина… и ещё многие родные по крови и духу. В зале каждое стихотворение встречали как слово родного, понимающего человека.
Спасибо всем, кто это именно так сделал. Кто осуществил это в рамках проекта «Знакомый голос» здесь, в центре Москвы, и на передовой. Спасибо Александру Жаркову за настоящее. Спасибо Андрею Рябцеву: он был с нами в этом зале, со сверкающей на груди Звездой Героя. Смотрел на нас мудро и спокойно.
Царствия Небесного тебе в небесных кущах, Андрей!
