18 апреля 2024 года на 94 году жизни скончался один из старейших членов Союза писателей России Юрий Михайлович Ключников – советский и российский поэт, эссеист, публицист, переводчик и философ. Автор книг стихов, эссе и прозы.
Родился в рабочей семье 24 декабря 1930 года в городе Лебедине Сумской области УССР. До начала Великой Отечественной войны жил в Белоруссии и на Украине. Войну встретил в Харькове. Вместе с родителями был эвакуирован: вначале в Саратовскую область, а в 1942 году – в Кузбасс. Во время войны в 13-летнем возрасте был работником тыла: работал учеником токаря на заводе «Красный Октябрь» в шахтёрском городе Ленинске-Кузнецком. С 1942 года живёт в Сибири. В 1960 году переехал в Новосибирск.
Окончил филологический факультет Томского университета (1954), Высшую партийную школу при ЦК КПСС; Отделение радио, печати и телевидения (Москва, 1966). Работал сельским учителем литературы, завучем, директором школы, журналистом в газете, радиокорреспондентом, главным редактором Новосибирского областного радио и Западно-Сибирской студии кинохроники, редактором издательства «Наука» Сибирского Отделения РАН.
Лауреат Национальной премии «Лучшие книги, издательства, проекты» в номинации «Поэзия» (2023). Лауреат II Открытой поэтической премии имени Афанасия Фета. Лауреат Большой литературной премии России «За выдающий вклад в современное русское искусство художественного перевода» (за переводы французской, китайской, индийской и английской поэзии на русский язык).
Читателю известны книги Ю.М. Ключникова из серии «Этюды о русской духовной культуре» («Мистический Пушкин», «Письма из Гималаев»); а также издания «Я в Индии искал Россию: странствия по Ариаварте», «Лики русской культуры», «Небесная Россия: музыка цвета и слова». Особое место в творчестве Юрия Михайловича занимали стихотворные переводы и переложения с различных мировых языков: «Караван вечности: вольные переводы суфийской поэзии VII-XX вв.»; «Поднебесная хризантема: 30 веков китайской поэзии»; «Сонеты и поэмы Шекспира. Поэзия шекспировской эпохи в переводах Юрия Ключникова»; «Слово Ариаварты: 35 веков индийской поэзии в переложениях», «Песни тысячелетий: 43 века мировой поэзии в переводах и переложениях Юрия Ключникова» и другие.
Правление и Секретариат Союза писателей России выражает соболезнования родным и близким усопшего.
Отдельные слова поддержки и участия – сыну поэта, секретарю СПР Сергею Юрьевичу Ключникову, в последние годы многое сделавшего для популяризапции творчества отца.
На сайте газеты «День Литературы» опубликован некролог Юрию Ключникову, написанный Сергеем Арутюновым, доцентом Кафедры литературного мастерства Литературного института имени А.М. Горького, главным редактором портала «Правчтение» Издательского Совета Русской Православной Церкви.
Оригинал публикации: https://denliteraturi.ru/article/8174
Светлой памяти Юрия Ключникова
Некролог
Склоним головы: восемнадцатого апреля оставил земные дела поэт Юрий Ключников.
Это случилось в четыре часа утра, когда срединно-весенняя природа уже готовится встрепенуться и впитать в себя всю благую силу рассвета.
Плачь, Новосибирск. Скорби, литературная России…
…Многое можно было бы присовокупить к сообщению сколь краткому, столь же и горестному, но столь же и пронизанному надеждой на мирное воздаяние каждому из нас, трудящемуся на нашей земле во благо всех живущих, рождённых однажды и обречённых когда-нибудь оставить бытие, перейдя в иные пределы.
Ровесник моих родителей, Юрий Ключников (1930-2024) на добрые двадцать с лишним лет превзошёл средние сроки русской жизни. Она на столетие, особенно мужское, с нашим-то послужным списком в историческом смысле, почти не рассчитана. За первые три-четыре десятилетия принято делать все основные ставки, а затем или выиграть, или смириться с тем, что не выиграешь никогда.
Но в сложнейшей игре, которую представляла и представляет собой до сих пор видимо бессословная социальная структура русской жизни, Ключников не просто выиграл – он победил, избрав для себя поприще воистину редкостное и рискованное – участь поэта. Вызов его был таков, что, происходя из простой семьи, он, ощутив настояние стиля, сорвался в поистине огромное путешествие по вольным равнинам, разливам и пойменным лугам великой русской судьбы в двадцатом веке.
Одиннадцатилетним он счастливо избегает немецко-фашистской оккупации в Харькове. Эвакуационный путь заканчивается в Ленинске-Кузнецком, где на заводе «Красный Октябрь» Ключников куёт Победу. После войны – Томский филфак, отделение радио, печати и телевидения Высшей партийной школы при ЦК, сельская педагогика, журналистика. Не правда ли, исключительно ровная дорога к персональной пенсии? Нет, господа. Нет.
В 79-м за «идеализм и богоискательство» Ключников исключается из Союза писателей СССР и уходит в грузчики на хлебозавод, этого самого «богоискательства» не только не оставляя, но ища следы первопричины всего бытия в горах Алтая, Индии и Непала, как пытался отыскать и утвердить её для миллионов и миллионов страждущих философ и художник Николай Рерих. Ничто не способно повториться: если Рериху было угодно говорить с миром на языке живописи и философии, то Ключников избрал для своего монолога длиной почти в столетие слово. От него он и не смог, и не захотел отступить. В поэтическом слове он с редким, доходящим до педантического, постоянством закладывал основание для каждого нового своего дня, и огонь его горел неизменно и ровно до самого сегодняшнего утра.
Скептики, разумеется, примут в штыки фразу о том, что на горной тропе жизни Ключников повстречал в основном недоумение, непонимание, равнодушие и недовольство, но эту фразу придётся сказать в назидание тем, кто так и не научился ценить людей лучащихся и беспрерывно отдающих всех себя на алтарь служения искусству и обществу. Список его отличий покажется длинным и значительным лишь тем, кто не только ничего не понимает в отличиях, но просто не всматривается в их суть, а она состоит в следующем: человек, чьи переводы охватывают сорок три века мировой поэзии, столкнулся с глухой и непримиримой блокадой со стороны крупнейшего регионального журнала (без внятного объяснения причин), а в Москве, несмотря на признание его заслуг, с внезапным (но таким ожидаемым) «вторым туром» голосования по одному важному вопросу и закономерным в той логике отодвиганием своей кандидатуры в пользу куда более «нужной» и защищённой приязненными мнениями влиятельных лиц.
Ключников покинул этот мир в свой предрассветный час, когда имя его могло бы сделаться символом подвижнического труда ещё при его жизни, но такова уж наша национальная рифма к беззаветному служению: только небытие и способно внушить согражданам благую мысль об истинном человеческом значении, только так они и могут оценить, кого они утратили.
Двадцать три тома Ключникова, последний из которых, переводов мировой христианской поэзии, выйдет на днях, ожидают смиренных своих исследователей. Здесь, в переложениях, он достигал высот высказывания, не обращая внимания на злобу и зависть высокопрофессиональных коллег, шептавших ему в спину о том, что академический перевод превыше всего, и надо быть верным первоисточнику… досужие недовольства! – Ключников и был велик тем, что, скрупулёзно верный подстрочнику, он производил с текстом волшебное преображение в «русскую сторону». И эфиопский копт, и византиец, и достославный индус, и абориген отдалённейших островов мгновенно оказывались ясными русскому сердцу, едва Ключников брался за работу. Как?! Ещё не начав писать, он уже переводил внутри своей сокровенной души то, что в подстрочнике казалось инопланетным и чуждым логике не только нашей, но и любой национальной жизни.
Такие натуры куются у нас не часто… Ограниченные размерами своих урбанистически малогабаритных обиталищ, а в лучшем случае шестью сотками стандартных пригородных участков, мы забываем о нашем первейшем долге перед планетарным устройством – вселенскости и всемирности русской цивилизации, долженствующей отозваться всем без исключения феноменам человеческого времени и пространства! Жизнь Ключникова – уникальный пример того, как любовь к Отечеству и ко всему миру производит всемирное гражданство души без малейшего оттенка рабски коленопреклонённого перед Западом или Востоком космополитизма.
Да примет его тело родная всепрощающая земля, а неукротимый дух – тот Универсум, та Ноосфера, думам о которых он отдал столько драгоценных секунд и строк.
Сергей Арутюнов