«Осеннее причастие» – так называется вышедший в орловском издательстве «Картуш» новый сборник Татьяны Грибановой, лауреата нескольких российских литературных премий по поэзии и прозе. В сборник (объёмом 430 страниц) вошли новые произведения.
Это тринадцатая книга орловского писателя и первая, где под одной обложкой автор собрала стихи и прозаические произведения.
О чём бы Татьяна Грибанова ни писала в стихах ли, в прозе, от её текстов трудно оторваться всем, кто любит Россию.
Потому что в них есть главное, и читатель сразу это чувствует – её строки рождены искренней любовью к своей земле, где волею судьбы нам назначено жить и с которой, когда уйдём в мир иной, нас будет соединять то нечто неосязаемое, нетленное, и что называется душой. Произведения Татьяны Грибановой отличаются высокой степенью одухотворённости, исходящей из корневой системы истинной России.
По мнению многочисленных знатоков и ценителей современной литературы, оставляющих на литературных сайтах отзывы после публикаций Татьяны Грибановой, она по праву разделяет место среди самых ярких духовных наследников писательских имён, коих «на своих мелких водах» вспоил Орёл.
Практически все сто стихотворений, составляющих первую часть сборника, можно объединить понятием «тихая лирика», по тематике роднящая Татьяну Грибанову с поэзией Николая Рубцова, Николая Тряпкина, Анатолия Жигулина, Николая Поснова, Ольги Фокиной… Да, почти в каждом сквозит светлая задушевность и неутешная грусть, во многих – безысходная печаль и боль, острая боль скорбящего человека, чья «отчина» с кончиной последнего её жителя умерщвлена безвозвратно. Как, впрочем, умерщвлены сотни «неперспективных» деревень на Орловщине, как тысячи – по России.
Понятие «родина» у неё не имеет чётко очерченных географических границ. Это и отчий дом, где
«… слышны
по ночам моих пращуров речи…
Всё наследство –
три карточки да полинялый рушник.
Только нет им цены
как навеки утраченной вещи…
А предать память сердца –
засыпать землёю родник».
(«Старый дом на горе»),
и деревня с ее садами, окрестными рощами и пригорками, где
«По-прежнему всё, до былинки, просто…
В синапах зреют пенные меды,
После дождей, наладив лихо кросна,
льняное небо ткёт свои холсты…»
Редкую мелодичность поэзии Грибановой отмечают не только поклонники её творчества, но и профессиональные музыканты: множество стихотворений Татьяны Ивановны положены на музыку. Они составили отдельный сборник, отмеченный в 2019 году литературной премией им. А. Фатьянова. Музыкальность её стихов, связь с народной песней, без сомнения, привлекут и в новом сборнике, тем более, что несколько стихотворений – уже готовые песни.
Как и в книгах прозы «Лесковка» и «Колыбель моя посреди земли», около двух десятков рассказов и повестей – плоды, прежде всего, незаурядной «родовой памяти» автора, её глубокого знания темы и предмета описания, её сочувствия, сопереживания и нескрываемой любви к землякам и родным местам:
«Местность наша – до истомы духовитая, нежная, словно мамина душа. Щербатый Мишкин бугор, из-под которого неумолчной свирелкой – тирлинь-тирлинь – вызванивается на Божий свет, кажется, из самого сердца земли проворный родник…» (рассказ «До скончания дней»).
Рассказывая о своих современниках, она искусно вплетает в повествование историю и предыдущих поколений, причем, не только их быт и уклад, но духовную и душевную жизнь. А среди земляков автора немало «чудиков», возможно, наивных и простых, но в то же время житейски мудрых, бескорыстных, сострадательных, смекалистых, искусных в ремёслах, гораздых на выдумки. И, прежде всего, это близкие и дальние родственники автора, её соседи по отчему дому – всех знает, всех благодарно помнит. Поэтому так пленительно и благоуханно звучит в её произведениях русское слово, так тянут на сравнение с тургеневскими и бунинскими описаниями природы, так заманчиво и притягательно это неспешное повествование, такое редкое в современной светской литературе, практически утратившей некогда популярный жанр жития:
«По привычке тётка Серафима усаживается на лавку так, чтобы свет падал справа. Хоть почти и выровняла, одинаково изжевала долгая и многотяжкая судьбина и лоб её, и обе впалые, тряпицами повислые щеки, всё одно и сейчас ещё отчётливо сквозь паутину морщин просматривается крупное, сливового цвета родимое пятно, заляпавшее почти всю левую часть её угаслого лица».
(Повесть «Серафима»).
Нет, сидя в городской квартире, не придумаешь образ и характер иссохшей до срока матери, десятилетия живущей только надеждой на возвращение сына с афганской войны (повесть «Серафима»), ни Алёну Тарасовну, вобравшую в себя все самые лучшие черты русской женщины-крестьянки (повесть «Так и жили»), не услышишь «плача» избы, осиротевшей после смерти последней хозяйки (рассказ «Нилина изба»), так увлекательно не опишешь «норов» камней-гольцов, служащих сельским женщинам гнётом для многочисленных солений-квашений (рассказ «Бабьи камни»), так ярко и образно не передашь сочную, ядрёную речь сельской рассказчицы («Авилонья игинские») или наставления у родника родной бабушки.
Особенность самобытного, необыкновенно образного слова Татьяны Грибановой в том, что оно тревожит память, пробуждает самые потаённые чувства, заставляет работать воображение, дарит незабываемые эмоции – от светлых или повинных слёз до «мурашек по коже».
Литературным критикам ещё только предстоит оценить место и значение творчества Татьяны Грибановой в современной отечественной литературе, но профессионалы-языковеды не ждут этих оценок, а уже несколько лет работают над уникальной лексикой и синтаксисом её прозы. Так, на кафедре русского языка филологического института ОГУ продолжается работа над словарём диалектизмов, используемых героями её произведений, а студенты, будущие словесники, пишут курсовые и дипломные об особенностях стиля её поэзии и прозы.
И она не задержится с новыми темами для научных изысканий, а поклонникам творчества обещает новые сюжеты и характеры.
Валентина Новошинская, член Союза журналистов России.
