Екатерина Кордюкова – уже сложившаяся поэтесса. На сегодняшний момент в творческом активе у нее пять авторских сборников и три диска с собственными бардовскими композициями. Участия и победы во многих конкурсах и фестивалях – как поэтических, так и исполнительских… А ещё сложившийся круг читателей и почитателей!
Может, поэтому представлять её новый, шестой авторский сборник, не так-то уж и просто. Как минимум – у неё позади почти что целая поэтическая жизнь (не многие современные пииты могут похвастаться более чем парой-тройкой авторских сборников!)
Мне показалось, что и сама Екатерина понимает это, определяя шестой сборник как некую творческую веху, определённый жизненный этап. Не побоюсь высокого слова – подытоживание очередной поэтической жизни (В известной пословице «у кошки – семь жизней». Но, уверен, у творческого человека лирических жизней может быть гораздо, гораздо больше!)
«…Я жизнь свою смогла пропеть,// Не скривив, не затуманив суть…» – пишет автор. И неслучайно использует прошедшее время. Любой настоящий поэт в своей обычной земной жизни проживает несколько творческих (незримых, зачастую – тайных!). Их не всегда можно отследить в самом процессе, во времени, но часто – именно на уровне текста, на уровне законченности темы и подведения определённого этапа творческих исканий.
Поэтическая тайна Екатерины Кордюковой не запрятана в изысканной манерности витиеватых образов или многоходовости лингвистических построений. «Тайна проста и лежит на поверхности –// Лишь отряхни с неё пыль неизвестности…» – признаётся автор.
А ещё, прямо на поверхности – создание собственной Поэтической вселенной: простой, понятной для читателей с совершенно разными мировоззренческими и эстетическими подходами, с массой путей и тропинок, ведущих внутрь разбегающихся вширь и вдаль лирических галактик: «Стихи монеткой бросаю в воду// И жду вестей…// В моей вселенной есть сотни входов// И нет цепей…»
И я, как обычный гость созданной чужим вдохновением вселенной, попробую нащупать свой личный вход (из заявленной сотни). Прежде всего – удивляет пёстрая концептуальная палитра: в книге представлен очень широкий спектр рассматриваемых тем. Тут и традиционная лирика, и философские рассуждения, и описание психологических состояний, и гражданская патетика… И даже чисто юмористические строки.
Мне ближе философская тематика – такой вот «личный вход» в Поэтическую вселенную Екатерины Кордюковой. Благо, что философский подход в отображении реальности у автора превалирует.
Вроде, на первый взгляд, классическая лирика: ожидание и предвкушение счастья. Но тут, не типичные ретроспективные вздохи «Ой, как счастливы мы были вдвоем…», с набившим уже оскомину перечислением экспозиции и атрибуции заявляемого счастья (что, увы, так модно в любовной тематике большинства современных авторов). Автор книги «Крылатый мир» идёт другим, непростым путем: счастье у неё – возвышенная категория, которую едва ли выразишь привычным «карманным набором лирика» (цветочки, птички, поцелуйчики и проч.) Нет, тут другое – скорее, борьба времени и стихий: «Что ж ещё тебе желать для счастья?// Вечности, такой как у песка?// Или шторма безрассудной страсти?// Или силы взмыть под облака?»
Кажется, что напряжённая лирическая нить вибрирует на пределе сил. И тогда уже такой привычный, казалось бы, для любовной лирики образ («Снова сердцем от встречи к встрече// Будет биться во мне Ассоль…) – вдруг обретает новое, неожиданное звучание. Только вслушайтесь: «И прибрежный песок поднялся,// Чтобы жалить горячий лоб// В бесконечном круженье вальса// Потерявших значенье слов.// Это мёртвое море выжгло// Всё живое в единый миг,// Тот, кому я шептала «милый»,// Не услышит теперь и крик…» Неожиданная концепция коммуникации с классическим «капитаном Греем», не находите? Возможно, кто-то сможет обвинить поэтессу в обилии грустных нот. Но, слава богу, что поэзия как таковая пока что не всегда рождается в наш столь непростой мир – легкомысленной, фанфарной или наивно-позитивной! Тем более, что лирическая грусть, пусть даже с щемящей болью в сердце – это вовсе не упадничество и никак не отрицающее всё и вся декадентство.
Тут у автора видим, скорее, страх потери изначальной поэтической незамутнённости в отношениях. Когда восторженные состояния сменяются утлым бытом, привычной семейной обыденностью: «сквозь кулинарный чад/…/ легко сбивать друг друга с толку,// Сбивать с былых надежд в карманный тихий ад…»
Может быть, лирическая героиня Екатерины Кордюковой именно поэтому так страстно бежит от подобного «тихого ада»: «Утверждая надежду и веру,// Строя в сердце невидимый храм…»? И на столь непростом пути с ней происходят удивительные поэтические метаморфозы: возникают непреодолимые искушения к отождествлению себя с мощными природными стихиями. Или нарождаются в строках, посредством вдохновения, мотивы глобальной жертвенности: «И я – вода, я прохожу сквозь землю,// И чьи-то корни жадно пьют меня…» (Причём автор возвращается к данной теме снова и снова, в разных произведениях: «Ну а если врастёшь корнями// В эту землю снегов и вод,// Как и я, прорастёшь стихами…»)
…Поэтические корни представляемой книги – не только в родной природе, «в земле снегов и вод», но и – прежде всего! – в её храмах – как видимых глазу, так и невидимых, выстроенных в сердце: «Сколь ни колеси,// Здесь со всех сторон// Слышен глас Руси –// Колокольный звон…»
И здесь очень важно, что автор отвергает показную, внешнюю сторону религиозной веры, превращение её лишь в удобный социальный институт – теми, кто «в баррелях мерят// страны и судьбы». Автор гневно протестует против подобного «самоуправного» кощунства: «Бог как привычка,// Бог как наживка/…/ Бренд на купюре: «Веруем в бога»/…/ Бог их – жестокость…»
Именно в столь жутких пространствах, использующих «бога» лишь как сложившуюся, удобную в быту привычку, происходит страшное: «…Закончилось право любить и дышать,// И в серое небо вонзилась душа…»
И как логическое завершение – приговор нашей «тёмной эпохе», времени торжества Золотого Тельца: «…Настала эпоха размена// Души на купюры помельче,// Чтоб каждый непрошеный гений// Не думал заглядывать в вечность…»
…Читателя может многое привлечь в книге «Крылатый мир»: и оригинальные образы (например, эсхатологического ожидания Конца Света: «Ждут конца, когда земля наполнит грудь,// Чтобы нас, беспечных, в вечный холод сдуть…»). И романтическое воодушевление в строках: «Здесь звезды – крошки хрусталя,// И в каждой грани – свет созданья…». И тонкое чувство ритма и рифмы. И гражданственная патетика, чётко и ёмко отображающая намечающийся в мире «передел смыслов». (Как, например, в стихотворении «Памятник советскому солдату»: «Он не попросит щит от лжи,// Открытый всем ветрам измены,// К его ногам припав, лежит,// Жизнь сохранённых поколений.// Не хватит каменных гостей// На всех, кто лает на могилу,// Но обелиск его прочней// От нашей правды – нашей силы…» Тут нет громких политических заявлений или дежурных «патриотически-грамотных» фраз. Но настороженно пульсирует образ той Великой войны – пропущенный через авторское осмысление и через душевную боль… И через решимость снова бороться – до полной победы. Где лирическая героиня Кордюковой гордо возвещает: «Я – солдат, и я врачую раны// У моей не сдавшейся страны…»)
Уверен, каждый читатель сможет найти в книге «что-то своё». Но на мой взгляд, больше всего интересен тот самый «Крылатый мир» автора, что заявлен в самом названии издания – сотканный из лирических грёз и философских размышлений. Причём последних – заметно больше. Видимо, всё приходящее из заоблачных творческих эмпиреев автор старается осмыслить с позиций вечной «любви к мудрости».
Скажем, пронзительное стихотворение «Пыль» проникнуто неизбывным метафизическим оптимизмом, несмотря на кажущийся «внешний минор»: «Быть может, только эта пыль// И остаётся// Служить надгробьем для могил// И дном колодцев,// Вуалью белого листка// И рамкой света,// Воспоминаньем о строках// Земных поэтов// И сутью каждого прыжка// Из бездны в бездну:// Родиться, вспыхнуть, засверкать// И вновь исчезнуть…»
Лирические герои книги изо всех сил стараются именно «вспыхнуть, засверкать» – в пытливых попытках нащупать нечто, что лежит за гранью рационального опыта, за границами логических выводов: в некой таинственно-возвышенной плоскости, где возможны диалоги с загадочными силами самой Вселенной и со своим «Высшим я»: «…мы вышли// Поодиночке к морю,// Чтоб говорить с Всевышним// Или с собою спорить…»
Благо, что читатель, вольно или невольно, становится не только свидетелем, но и полноправным «соучастником» таких споров: в Крылатом мире, расположенном ровно посередине «Поэтической вселенной без цепей». Куда ведут «сотни путей», создаваемых вдохновением…
Хочется верить, что читательское путешествие вглубь «Крылатого мира» Екатерины Кордюковой станет захватывающе интересным и насыщенным яркими впечатлениями!
Дмитрий Силкан
