Ольга Васильевна Хмара (Кашпур) родилась в городе Березники Пермской области. Окончила Воркутинский горный техникум по специальности «бухгалтерский учёт» и Литературный институт имени А.М. Горького. Член Союза писателей России, Союза журналистов России. Работала бухгалтером, редактором газеты «Московский комсомолец в Воркуте». Живёт в Москве.
Иван да Мыкола
Не успевают проклюнуться почки.
Как-то неслышно дошли мы до точки.
Что-то весне не особенно рады. –
Падают с неба шальные снаряды.
Дети не бегают радостно в школу.
…Что ж приключилось, Иван да Мыкола?..
Не заживают кровавые раны:
Насмерть дерутся Мыкола с Иваном.
С воплем и стоном поломаны песни
В мае, в четырнадцатом, в Одессе.
Будто от дьявольского укола
С криками прыгал счастливый Мыкола.
Горя среди гулко бил в барабаны.
И разбудил под Москвою Ивана. –
Злобою, казнями, криками, воем –
Всё ж разбудил он людей под Москвою.
Знает Иван, что такое расплата.
Как под Москвой останавливать ката.
Как в артиллерии перебранке
Жечь ненавистные вражии танки.
Вот вы какие, Укрàины школы! –
Что ж вы наделали с глупым Мыколой…
Что ж вы учили дитятю погано?!
Лбами столкнули Мыколу с Иваном.
Вы, постояльцы лихие дивана,
Камни кидать не спешите в Ивана!
Грозно расправил Иванушка плечи,
Гонит, как встарь, он фашистскую нечисть.
Плачет Москва. И ревёт Украина.
Каждая молится мамка за сына.
Каждому шлёт небывалую силу, –
То, чему в детстве сыночка учила.
Страшно и холодно стало Мыколе. –
Голову правде рубил не в неволе.
Тащится следом кровавая наметь.
Что ж опоганил ты дедичей память! –
В свастиках память, коросте и тлене.
В страхе Мыкола упал на колени. –
Грозные встали небесные рати,
Те, что ему не друзья и не братья.
Молча шагнули полки за полками.
Красное в небе полощется знамя.
Грозная сила с Иваном на марше:
Пращуры, деды и отчичи наши.
Сила святая зло переборола.
Прячет лицо от прозренья Мыкола.
Плачут без слёз, не докликавшись сына,
В чёрном – Россия и Украина.
Одесская Хатынь
Ты, память, невзначай нас, грешных, не покинь!
…Забудьте, небеса, меня, коль я забуду,
Как корчилась в огне Одесская Хатынь.
Как славила толпа кровавого Иуду.
Вкус прожитого дня и горек, и остёр.
Безбожно давит скорбь опущенные плечи.
Прими, Господь, людей, взошедших на костёр
За право вольной быть вовеки русской речи.
От крови опьянев, безумная толпа
Осанну Сатане выводит голосисто.
…О, как взываю я, чтоб в руки мне попал
Один из тех зверей, бандеровцев, фашистов…
Я – не из палачей. Беснуясь и грозя,
Не стану головы сносить его повинной.
Я просто попрошу, чтоб глянул он в глаза
Всем, у кого отнял: отца, невесту, сына…
И даже преломить ему позволю хлеб.
И прикажу смотреть в глаза беды кромешной
Ежесекундно, так, чтобы, прозрев – ослеп
От ярости людской, неплачущей, нездешней.
И в завязи плода горчи, горчи, полынь.
Осеннею порой кричи об этом мае.
Слезам не потушить Одесскую Хатынь, –
Костры вовсю горят, который твой – кто знает…
Прости нас, Господи!
Не поумнели человеки.
И миром правят кошельки.
Красным-красны страданий реки.
Белым-белы беды зрачки.
И я в том горе виновата.
И отвечать мне, ей-же-ей.
Зовите в строй, я тоже – «вата»,
По праву русскости своей.
А Шар Земной опять недужен.
День горек, непроглядна ночь.
Отчизна, где дают оружье?
Родная, как тебе помочь? –
Чтоб только в непроглядной дали –
Саратов, Вятка, Кострома, –
Навзрыд о павших не рыдали,
И не сходили бы с ума.
Земля вращалась бы без страха.
…Но всё сглотнуть не могут ком –
Егорьевск, Ейск, Асбест, Губаха, –
Под чёрным прячутся платком.
Чтò полузрячим нам поможет?
Сошёл с ума подлунный мир.
Мы заблудились, правый Боже!
В ладони чад своих возьми!
И дланью защити Отецкой.
В планиде страшной разуверь!
В Луганске, Горловке, Донецке
Свихнулся разум от потерь…
Неповзрослевший, небывалый,
На Божий мир свершил набег
Венец Творенья, страшный малый, –
Себе опасный человек.
Планету на святое Вече
Зовёт в ночи бессонный стих.
Не поумнел ты, человече.
Прости нас, Господи, прости.
29.08.2022
***
Там слаще пьётся, легче спится,
Там не в ходу берёзы медь.
Но не умеет заграница
По-русски плакать и жалеть.
Не могут удаль и отвага
Прижиться там, где правит ложь.
С того, – без Родины и флага, –
Ты песню русскую поёшь.
Да песня та – белее сажи.
Дрожа за ломаный медяк,
Знаток тотальной распродажи,
Легко снесёшь её в кабак.
А после, прошлое поганя,
Сумеешь побольнее пнуть.
Владелец певческой гортани,
Не суйся в русскую войну.
Во дни, что горьки и ледащи,
Не трогай нашу круговерть.
Выискивай кусок послаще.
А мы – послаще – ищем смерть.
Прорвёмся!
Когда в окруженьи судьбы зуботычин
Отвага сойдёт на нет,
Собой заслонѝт, и прикроет привычно
Погибший на фронте дед.
И выйду спасённой из поединка
Прямо в объятья сна.
И ласково дед назовёт «кровинка».
И кончится вмиг война.
Недобрые, буйно взрастаю химеры.
И на отступленье запрет.
Отстреляны пули надежды и веры,
И сил уже больше нет, –
Последние призваны из резерва…
Себе говорю опять:
– Просто сейчас на душе 41-й,
И надо насмерть стоять.
Секрет мой обычен. И мощь его в нём вся:
Сквозь груды прошедших лет
Я деду кричу: «Мы, конечно, прорвёмся!
С тобою прорвёмся, дед!»
Тогда обнимают спасения слоги.
Выводит легко рука:
– 44-й уже на пороге,
Победа совсем близка!
Когда по мою или правнуков душу
Немыслимый враг придёт,
Я не отрекусь, не спасую, не струшу
В тот очень тревожный год. –
На помощь привычно покличу солдата
Сквозь толщу летейских вод.
Поёт, и спасает тот год 45-й,
И за руку тихо ведёт.
#своихнебросаем #позывнойпобеда #Фондкультурныхинициатив #Грантдлякреативныхкоманд #Культура
